.png)
К 20-й годовщине смерти Эмиля Горовца и 69-й годовщине расстрела членов ЕАК.
17 АВГУСТА 2021 года исполняется 20 лет со дня кончины знаменитого еврейского певца и композитора Эмиля Горовца.
Эмиль родился в 1923 г. в типичном еврейском местечке Гайсин, в Винницкой области. В раннем детстве в мальчике проявился чудесный голос и артистические способности, он играл, вопреки воле отца, кузнеца по профессии, в еврейском народном театре.
С началом войны семья Горовца эвакуировалась в Ташкент, где Эмиль тяжело заболел. Но пребывание там сыграло решающую роль в становлении его артистической карьеры. Туда же, в Ташкент, был эвакуирован Московский Еврейский Государственный театр (ГОСЕТ) под руководством великого Соломона Михоэлса. После выхода из больницы Эмиль Горовец был принят в Драматическую студию при ГОСЕТе, а через два года вместе с театром перебрался в Москву и играл на сцене ГОСЕТа, одновременно обучаясь в Музыкальном училище имени Гнесиных.
Горовец сделал головокружительную карьеру на русской эстраде. Для него писали песни ведущие советские композиторы, он выступал во многих городах и собирал полные залы. В СССР было выпущено 42 грампластинки с песнями в его исполнении и 7 авторских альбомов. Его песни, ставшие шлягерами, часто транслировали по радио.
При этом Горовец оставался одним из считанных артистов-евреев, которые в 50-60-е годы, после разгрома еврейской культуры в СССР, продолжали выступать на родном им языке идиш. Во многие свои программы и записи грампластинок он включал песни на идише. Его имя было знакомо и дорого практически всем евреям СССР не только в качестве знаменитого артиста эстрады, но прежде всего как хранителя искорки мамэ-лошн, даже в условиях советского государственного антисемитизма.
Горовец удостоился чести быть в составе делегации советских артистов-евреев на праздновании 100-летия Шолом-Алейхема в 1959 г. в Париже.
Тем не менее, несмотря на огромную популярность и успех в СССР, в 1972 г. он принял решение об отъезде в Израиль. В скором времени он получил контракт на 7 лет от ведущей американской организации в области культуры идиш «Арбетер-ринг» и переехал в Нью-Йорк. В Америке он много концертировал, преподавал вокал, выступал с сольной программой в собственном ресторане на Манхеттене. Он переводил известные песни на идиш, вел передачу на радио под названием «Маме-лошн», объездил с гастролями Европу, Израиль, Россию. Эмиль Горовец скончался в Нью-Йорке 17 августа 2001 г.
Важно отметить, что идиш-говорящая публика в СССР и в мире знала и ценила Горовца не только как великолепного певца, но и как композитора. Им исполнялись десятки песен на слова, в основном, советских еврейских поэтов, положенных на его собственную музыку. Но из всего этого наследия достаточно назвать одно произведение, которое навеки запечатлело золотыми буквами имя Эмиля Горовца в сокровищнице еврейской музыки, как и культуры идиш в целом. Бесспорно, это романс на стихи Давида Гофштейна «Ин винтер-фарнахтн аф русише фелдэр» (Зимними вечерами на русских полях). Эта ностальгическая поэма Гофштейна, благодаря музыке Горовца, стала восприниматься в еврейском мире как настоящий реквием по расстрелянной еврейской культуре в Советском Союзе.
Именно сегодня, 12 АВГУСТА, в годовщину расстрела тринадцати деятелей Еврейского Антифашистского Комитета в Москве – культурной элиты советского еврейства, среди которых был и поэт Давид Гофштейн, хотелось бы вспомнить о нём особо.
Гофштейн несомненно занимал ведущие позиции на стезе еврейского литературного творчества в СССР. Он родился в 1889 г. в местечке Коростышев между Киевом и Житомиром, получил традиционное еврейское образование, что в последствии отложило существенный отпечаток на его поэтический язык и на те универсальные и национальные ценности, которым он оставался предан всю жизнь. Гофштейн дебютировал в поэзии в 1917 г., жил в Киеве, затем в Москве, был одним из ведущих членов литературной группы «Штром». Он выступил против преследования иврита в СССР, в 1925 г. на время уехал в Берлин, в 1925 – 1926 гг. жил в Палестине. Он был влюблен в Эрец Исраэль и с энтузиазмом воспевал халуцианский дух как на идише, так и на иврите. В те годы он писал:
Бодн!
Бодн – аф акер,
Аф гробн,
Аф бой.
Штарк из аф бодн от дер,
Вос аф эрдн
Мит баруф из балодн,
Мит тройм.
Земля!
Земля – чтоб пахать,
Чтоб копать,
Чтоб строить.
Силён тот на земле,
Кто целью наделён
И мечтой.
Гофштейн так тосковал по своим двум сыновьям от первого брака, Шамаю и Гилелю, что решил оставить в Тель-Авиве на время свою вторую жену Фейгу с двухмесячной дочерью Левией и навестить сыновей в Киеве. Но назад выехать он уже не смог… Фейга же три года добивалась разрешения приехать в Киев и воссоединиться с мужем.
Даже в советских условиях, Гофштейн продолжал мечтать об Эрец Исраэль, вводя мотив тоски по еврейской Родине в свою поэзию везде, где это только представлялось возможным. Ощущая личную творческую и национальную ответственность, он хотел остаться верным себе и жить в мире со своей совестью, даже при всем советском идеологическом прессинге:
С"hот мир майн фолк фартройт
Дрейсте ун hойхе фарланген,
Вил их от ди гешанкен
Ойсбаhалтн фун тойт…
Мне мой народ доверил
Смелые и возвышенные стремления,
Хочу я эти дары
От смерти сохранить…
16 сентября 1948 года Гофштейн был арестован в Киеве по делу об Еврейском Антифашистском Комитете и расстрелян 12 августа 1952 года.
Как указывалось выше, отрывок из его поэмы, положенный на музыку Эмилем Горовцем, стал в коллективном сознании носителей культуры идиш восприниматься как некий реквием по уничтоженной в СССР еврейской культуре:
Ин винтер фарнахтн аф русише фелдэр!
Ву кен мне зайн элнтэр, ву кен мен зайн элнтэр…
А фердл ан алтинкс, а скрипндэр шлитн,
А шлях а фаршнейтэр – ун их бин инмитн…
Фун форнт фаршпрэйт зих а мидбер а вайсэр,
Ун вайт дорт цешпрэйт из а цендликл hайзер –
Дорт дремлт а хутор, фарзункен ин шнейен…
Цум идишн hайзл фил стежкелэх гейен,
А hайзл ви алэ, нор гресэр ди фенцтэр,
Ун цвишн ди киндэр дорт бин их дэр элтстэр…
Ун энг из майн велтл, ун клейн из майн редл:
Ин цвей вохн эйн мол фун хутор ин штетл.
Ун бенкен ин швайгн фун фелдэр ди брейтэ,
Фун вэгн ун вэглэх фаршнейтэ, фарвейтэ…
Ун трогн ин hарцн фарборгенэ вейен
Фун зоймен, вос вартн ун вартн аф зейен…
Ин винтер-фарнахтн аф русише фэлдэр!
Ву кен мен зайн элнтэр, ву кен мен зайн элнтэр?
Поэтический перевод этого отрывка сделан Альмой Шин, дочерью известного еврейского писателя Эли Шехтмана*:
Где можно ещё быть таким одиноким,
как в русской деревне зимою глубокой?
Усталая кляча, скрипящие сани,
и я - где-то там, в этом снежном тумане.
Вдали, где белёсый закат догорает,
там света полоска всё тает и тает.
И в белой пустыне бескрайней, далёкой
десяток домишек торчит одиноко.
И дремлет наш хутор, в снегу утопая…
К еврейскому домику - стёжка любая.
И домик - как все, только окна повыше,
и я – самый старший из наших детишек…
И тесен мирок мой, и мал он, и беден:
лишь раз в две недели в местечко мы едем.
И молча тоскуешь о дальних дорогах,
о поле бескрайнем в снегах и сугробах…
И боль сокровенная душу сжимает,
и семя заветное в ней созревает…
Где можно ещё быть таким одиноким,
как в русской деревне зимою глубокой?
Помимо ностальгии по старому еврейскому местечку, по миру, который зиждился на прочных устоях еврейской традиции и морали, и тоски по дальним загадочным дорогам, есть в этой поэме и слова, которые стали трагическим пророчеством, а именно:
Ун трогн ин hарцн фарборгенэ вейен
Фун зоймен, вос вартн ун вартн аф зейен…
И боль сокровенная душу сжимает,
и семя заветное в ней созревает…
Заветным семенам добра, человеколюбия и созидания, созревавшим в сердцах сотен творцов еврейской культуры в Советском Союзе, так и не суждено было дождаться своего посева, ибо они были варварски уничтожены сталинским режимом…
*Из статьи Шуламит Шалит "Быть человеком так печально-сладко", сайт "Заметки по еврейской истории", ноябрь 2007 г.
Романс «Ин винтер-фарнахтн» в исполнении Эмиля Горовца здесь
Copyright© International Yiddish Center 2021Все права защищены.
Любое использование либо копирование материалов или подборки материалов сайта допускается лишь с разрешения редакции сайта и только со ссылкой на источник: www.yiddishcenter.org